Леонид Конторович
Часть 3
Глава 12
Сигнал Каланчи
Наташа сгорала от любопытства. И так и этак вертела в руках небольшое письмецо-треугольничек, а вскрыть не рисковала. Каланча, вручая ей свое послание, потребовал:
- Цидульку в лапы Кольке. Сама не смей читать. И об этом - никому.
Наташа обещала молчать. Но одно дело обещать, а другое - иметь адское терпение, чтобы сдержать его...
Колька пришел поздно, когда спала духота и синее небо усыпали яркие звезды. По просьбе Марии Ивановны он относил Ефросинье Ильиничне лекарство.
- Получай! - налетела на него Наташа и сунула таинственное письмо.
"Кое-что, - писал корявым почерком Каланча, - пронюхал про Р.К. Здорово сурьезно! И как колокол грохнет, топай без Н. к музею, если не застанешь, дуй в порт. Бувай. К."
- Что там, Коля? А? - стремясь заглянуть в письмо, допытывалась Наташа.
Колька скомкал бумажку:
- Да тут ничего такого...
- Ах, вот что? - голос у Наташи дрогнул.
- Ты понимаешь, он просит, чтобы я никому не говорил, - оправдывался Колька.
...Примирение наступило только тогда, когда он протянул ей развернутый треугольничек.
Утром, с первыми ударами церковного колокола, извещавшего о начале воскресной обедни, Колька и Наташа, наспех покончив со скудным завтраком, отправились к ихтиологическому музею.
Массивное, неуклюжее здание музея - дар купцов и рыбопромышленников городу - Колька в свое время посетил дважды.
- Чего только в нем нет, - объяснял он весело шагавшей рядом Наташе. - Тут и коллекция снастей и чучела разных рыб и модели рыболовных судов.
- А тюлени живые есть?
- Смешная? Как же они живые там? Чучела, целых три.
Каланчи у музея не оказалось. Ждали минут пятнадцать. Солнце играло в золоте купола. Жители торопились в церковь.
- Долго его еще не будет? - встревоженно спрашивала Наташа.
На лоб у Кольки набежали морщинки.
- Идем! Идем в порт, а то и туда опоздаем.
- Но мы же пришли вовремя, - не понимала Наташа, - как он написал...
- Не знаю. Идем.
Они обогнули пожарную часть и мрачный дом городской богадельни. Еще две-три улицы с разбитыми грязными дорогами и жалкими домиками, и вдали показалась пристань. Их встретили криком чайки. С реки вначале повеяло освежающей прохладой, но чем ближе они подходили к цели, тем сильнее чувствовался тяжелый запах рыбы, дегтя, каменного угля, смолы и дыма.
У причалов грузились судна с боеприпасами, сеном, рыбой. На берегу были навалены бочки, тюки и ящики. Кругом сновали люди: грузчики, рыбаки, военные матросы и красноармейцы.
Разыскивая Каланчу, Колька и Наташа оказались вблизи трактира. Из его раскрытых окон доносилась надрывная игра разбитой шарманки и зурны. Потом ее заглушила разудалая песня. Колька подбежал к окну, заглянул в помещение. Пел мастер Грачев. Он стоял с большой кружкой в руке в окружении завсегдатаев портовых кабаков.
Мастер повернулся к окну. Возможно, он посмотрел случайно, но Колька отпрянул в сторону, схватил Наташу за руку и потащил ее от трактира.
Наташа спотыкалась, с трудом поспевала за ним, наконец, она взмолилась:
- Ты мне очень больно сдавил руку, Коля!
Колька спохватился и отпустил ее ладонь.
- Фу ты, - с облегчением вздохнул он. В горле у него пересохло, на верхней губе выступили капельки пота. - Там мастер.
- А Каланча?
Колька остановился.
- Ты что? Неужели он в пивнушке может сидеть?
Прелесть утра для них была утрачена. Они не замечали крикливых и веселых торговок пирогами с требухой, персов и армян у своих шерстяных товаров, киргизов с неразлучными верблюдами, на которых они приезжали из далеких бескрайних степей.
Встреча с мастером взволновала Кольку. Наташа захотела его отвлечь и предложила:
- Пойдем на представление.
В кругу смеющихся зрителей гибкий, как змея, цыган боролся с большим бурым медведем.
Возбужденные, разгоряченные люди размахивали руками, кричали:
- Потапыч! Вали его!
- Наддай ему! Наддай!
И тут Колька вдруг увидел Каланчу. Забравшись на воз с сеном, он подпрыгивал и что-то кричал.
Колька и Наташа с трудом выбрались из толпы и позвали Васю.
- Сейчас, - отмахнулся он и слез только тогда, когда медведь под ликующие крики был объявлен победителем.
- Мишку-то накачали самогонкой, - захлебывался от восторга Каланча, - вот будет потеха, коли Потапыч начнет буянить!
- Ладно об этом, ты о деле, - прервал его Колька и вытащил записку.
(продолжение следует)
Часть 3
Глава 12
Сигнал Каланчи
Наташа сгорала от любопытства. И так и этак вертела в руках небольшое письмецо-треугольничек, а вскрыть не рисковала. Каланча, вручая ей свое послание, потребовал:
- Цидульку в лапы Кольке. Сама не смей читать. И об этом - никому.
Наташа обещала молчать. Но одно дело обещать, а другое - иметь адское терпение, чтобы сдержать его...
Колька пришел поздно, когда спала духота и синее небо усыпали яркие звезды. По просьбе Марии Ивановны он относил Ефросинье Ильиничне лекарство.
- Получай! - налетела на него Наташа и сунула таинственное письмо.
"Кое-что, - писал корявым почерком Каланча, - пронюхал про Р.К. Здорово сурьезно! И как колокол грохнет, топай без Н. к музею, если не застанешь, дуй в порт. Бувай. К."
- Что там, Коля? А? - стремясь заглянуть в письмо, допытывалась Наташа.
Колька скомкал бумажку:
- Да тут ничего такого...
- Ах, вот что? - голос у Наташи дрогнул.
- Ты понимаешь, он просит, чтобы я никому не говорил, - оправдывался Колька.
...Примирение наступило только тогда, когда он протянул ей развернутый треугольничек.
Утром, с первыми ударами церковного колокола, извещавшего о начале воскресной обедни, Колька и Наташа, наспех покончив со скудным завтраком, отправились к ихтиологическому музею.
Массивное, неуклюжее здание музея - дар купцов и рыбопромышленников городу - Колька в свое время посетил дважды.
- Чего только в нем нет, - объяснял он весело шагавшей рядом Наташе. - Тут и коллекция снастей и чучела разных рыб и модели рыболовных судов.
- А тюлени живые есть?
- Смешная? Как же они живые там? Чучела, целых три.
Каланчи у музея не оказалось. Ждали минут пятнадцать. Солнце играло в золоте купола. Жители торопились в церковь.
- Долго его еще не будет? - встревоженно спрашивала Наташа.
На лоб у Кольки набежали морщинки.
- Идем! Идем в порт, а то и туда опоздаем.
- Но мы же пришли вовремя, - не понимала Наташа, - как он написал...
- Не знаю. Идем.
Они обогнули пожарную часть и мрачный дом городской богадельни. Еще две-три улицы с разбитыми грязными дорогами и жалкими домиками, и вдали показалась пристань. Их встретили криком чайки. С реки вначале повеяло освежающей прохладой, но чем ближе они подходили к цели, тем сильнее чувствовался тяжелый запах рыбы, дегтя, каменного угля, смолы и дыма.
У причалов грузились судна с боеприпасами, сеном, рыбой. На берегу были навалены бочки, тюки и ящики. Кругом сновали люди: грузчики, рыбаки, военные матросы и красноармейцы.
Разыскивая Каланчу, Колька и Наташа оказались вблизи трактира. Из его раскрытых окон доносилась надрывная игра разбитой шарманки и зурны. Потом ее заглушила разудалая песня. Колька подбежал к окну, заглянул в помещение. Пел мастер Грачев. Он стоял с большой кружкой в руке в окружении завсегдатаев портовых кабаков.
Мастер повернулся к окну. Возможно, он посмотрел случайно, но Колька отпрянул в сторону, схватил Наташу за руку и потащил ее от трактира.
Наташа спотыкалась, с трудом поспевала за ним, наконец, она взмолилась:
- Ты мне очень больно сдавил руку, Коля!
Колька спохватился и отпустил ее ладонь.
- Фу ты, - с облегчением вздохнул он. В горле у него пересохло, на верхней губе выступили капельки пота. - Там мастер.
- А Каланча?
Колька остановился.
- Ты что? Неужели он в пивнушке может сидеть?
Прелесть утра для них была утрачена. Они не замечали крикливых и веселых торговок пирогами с требухой, персов и армян у своих шерстяных товаров, киргизов с неразлучными верблюдами, на которых они приезжали из далеких бескрайних степей.
Встреча с мастером взволновала Кольку. Наташа захотела его отвлечь и предложила:
- Пойдем на представление.
В кругу смеющихся зрителей гибкий, как змея, цыган боролся с большим бурым медведем.
Возбужденные, разгоряченные люди размахивали руками, кричали:
- Потапыч! Вали его!
- Наддай ему! Наддай!
И тут Колька вдруг увидел Каланчу. Забравшись на воз с сеном, он подпрыгивал и что-то кричал.
Колька и Наташа с трудом выбрались из толпы и позвали Васю.
- Сейчас, - отмахнулся он и слез только тогда, когда медведь под ликующие крики был объявлен победителем.
- Мишку-то накачали самогонкой, - захлебывался от восторга Каланча, - вот будет потеха, коли Потапыч начнет буянить!
- Ладно об этом, ты о деле, - прервал его Колька и вытащил записку.
(продолжение следует)
Комментарии
Отправить комментарий