Леонид Конторович
Часть 2
Глава 5
Случай на улице
Они торопливо шли по узким пыльным улицам, мимо торговых подвалов, табачных лавочек, мастерских кустарей. Путь лежал к заброшенным складам, что находились на берегу Нижней Волги.
От жары накалилась земля. Духота усилилась, словно перед грозой.
Хуже всех чувствовал себя Генка. Его распарило, с лица лил пот. Несколько раз он говорил, что незачем так спешить, но сразу же умолкал под градом презрительных замечаний товарищей.
Больше всего донимал его Каланча. Каланча был уверен: теперь кладку печи поручат ему.
- Хорошо бы сообразить арбузика – все веселее, да и пить хотца, - выразительно подмигнул Вася в сторону базарчика.
- Поймают тебя, Каланча, и отлупят как следует! – одернул его Колька.
- Не отлупят, - беззаботно ответил Вася, но на базар все-таки не свернул.
…Друзья прошли половину пути, когда подул западный ветер, предвестник дождя. Туча закрыла солнце, и хлынул ливень. Ребята спрятались под аркой.
Каланча сказал, что запад правильно прозвали гнилым углом, - всегда ветер с этой стороны приносит дождь. Колька рассказал о названиях других ветров.
Северный ветер назывался верховым, южный – самый сердитый, упрямый и продолжительный – моряна, западный – горный, а восточный – сарайчик.
Наташа рассмеялась.
- Вот так придумал – сарайчик-зайчик.
- Ничего смешного, - насупил брови Колька.
Генка, подставляя под дождь босую ногу, глубокомысленно заметил:
- Коля, не обижайся на нее: девчонки все такие.
- Ну, ты, не очень-то, не заговаривайся, - одернула его Наташа.
- Ну вас, завели волынку, - процедил Каланча. Он был недоволен, что в их экспедицию попали Наташа и Генка. Зачем девчонку брать – одни крики и слезы и не выругаешься. Генку же после истории с печкой он считал совсем никчемным человеком.
Дождь прекратился неожиданно. Облака спрятались за рекой, и опять небом овладело солнце. На углу Никольской и Моховой случилось несчастье: Наташа порезала об осколок бутылки ногу. Девочка присела на панель, зажала рукой порез. Слезы выступили у нее на глазах.
Колька перевязал ногу платком. Платок сразу же намок от крови.
Каланча предложил рану засыпать песком и набрал горсть дорожной пыли.
Колька молча оттолкнул его.
Каланча сел на камень и недовольно поплевывал.
- Зря ты их взял с собой, - громко сказал он Кольке, имея в виду Наташу и Генку, - застрянем теперь. Один груз и только.
Колька не обратил внимания на его слова.
Но они очень затронули Наташу. Она встала, сделала несколько шагов. Нет, идти она не могла.
Каланче все это надоело. «Из-за чего терять время? Подумаешь, девчонка ногу порезала!»
- Колька, слышь, - сказал он, - оставь ее тут с Генкой, а сами потопали!
Наташа побледнела. Колька, глядя на нее, отрицательно покачал головой.
Генка показал Каланче язык.
- Тоже мне нашелся, хитрый какой. Почему это я должен оставаться, а не ты?
- Так мы до ночи не дойдем, - горячился Каланча, - не идешь? Прощевайте!
- Что ж, иди, иди, - сказал Колька. – Только какой же ты после этого товарищ?
Лицо у Каланчи стало совсем злым:
- Потише, ты!..
Колька мучительно искал выхода из положения.
В эту минуту из переулка, подрагивая на железных шинах, выехал нарядный фаэтон. Тучный кучер в высокой черной шляпе, натянув вожжи, сдерживал горячего рысака. Это был Антон Прокопьев – один из четырех извозчиков, служивших у Владькиного отца. Прокопьев хорошо знал семью Кольки и благоволил к мальчику.
- Дядя Антон! – обрадовано окликнул его Колька и подбежал к извозчику. – Довезите Наташу в Заречье. Вам ведь туда по пути. Пожалуйста! Она ногу порезала.
Кучер придержал лошадь и пожевал губами, почесывая черную в колечках бороду: он был не прочь выручить из беды девочку, но боялся попасться на глаза хозяину.
Заметив колебания Прокопьева, Колька с жаром заговорил:
- Я вас очень прошу, дядя Антон. Нам же за кирпичами для школы. Знаете, для той, что открывается в доме Федорова?
- Ну что ж, пущай садится!
Генка и Каланча дружно кинулись к экипажу.
- Но, но, куда? Ишь ты? Только одну, - поднял руку извозчик. – Садись, барышня, довезу.
Наташа уселась на ковровое сиденье. Колька и Генка прицепились сзади. А сбоку, поглядывая завистливыми глазами на товарищей, трусил Каланча. Если бы не Генка, то он, Вася, был бы на задке рядом с Колькой.
Генка строил Васе гримасы. Каланча грозил счастливчику кулаком.
Экипаж двигался медленно. У пивной, на окне которой был нарисован гном в шутовском колпаке, тянущий из кружки пиво, Прокопьев остановил лошадь. Он приятельски посмотрел на гнома, подобрал свой кафтан, слез с козел и, привязав рысака к дереву, сказал:
- Пойду, кружечку выпью. Лошадь не трогайте.
Колька и Генка из предосторожности не расставались со своими местами. Каланча со скучающим видом покрутился возле них и, убедившись, что ему не провести удачливых товарищей, отошел к дверям. Мимо них вниз, в Заречье, прогарцевали двое кавалеристов. Ребята позавидовали: вот бы им так!
В ту же минуту случилось нечто ужасное.
(продолжение следует)
Комментарии
Отправить комментарий