Леонид Конторович
Часть 2
Глава 4
Генка – строитель
После побелки комнаты ребята почувствовали себя полноправными строителями.
Глеб Костюченко, часто наблюдавший за ребятами, как-то сказал:
- Вижу, флотцы, нос вы задрали выше адмиралтейской иглы!
Неожиданно выяснилось, что в угловом классе печка дымит и ее надо перекладывать.
Колька упрашивал Марию Ивановну, чтобы им разрешили исправить ее. Мария Ивановна посоветовала подождать Дмитрия Ермолаича, который перекладывал печи в других классах.
Ребята расстроились: долго ждать.
Марии Ивановне житья не стало от Наташи и Кольки. За едой ли, перед сном, они упорно осаждали ее.
Она прекрасно понимала ребят и в душе одобряла их настойчивость.
По ее просьбе Дмитрий Ермолаич отправился в класс, чтобы узнать, какой требуется ремонт. Пришел он с плотничьим ящиком, с которым никогда не расставался. Ребята бурно спорили. Генка и Каланча утверждали, что Колька и Наташа слабо действуют, плохо добиваются от Марии Ивановны разрешения. Те отбивались.
…При виде Дмитрия Ермолаича Колька вспомнил, как он его принял за глухонемого и многозначительно переглянулся с Наташей. Старик сделал вид. Что он не заметил этого, громко кашлянул и приступил к осмотру печи.
Он видел, что ребята с нетерпением ждут его заключения. Тщательно, как врач больного, обследовал он печь.
Вывод был нерадостный.
- Как говорится, - осторожно начал он, - дела-делишки невеселые. Послужила она неплохо. А теперь, выходит, всю ее разрушить требуется и заново сложить.
Дети приуныли.
- Ну, ну, сорванцы, пяток дней потерпите, помогу. Как говорится, раньше никак нельзя…
Он подхватил свой ящик и ушел.
Опечаленные ребята рассуждали о том, что во всех комнатах ремонт проходит успешно, а у них затягивается.
Генке, мечтавшему о славе, показалось, что наступила долгожданная минута, когда он сможет проявить себя. Это тем более легко сделать, что не было Каланчи (тот всегда относился к нему насмешливо). Скромно потупив взор, Генка с достоинством промолвил:
- Я сложу печь!
Слова его произвели большое впечатление. Наташа попыталась что-то сказать, но поперхнулась. Колька же, не веря своим ушам, спросил:
- Ты?
Генка уселся на ящик и загадочно улыбнулся.
Но Наташа уже пришла в себя:
- Послушай, Минор, - схватила она его за рукав, - ты не врешь?
- Какой же из тебя печник? – недоверчиво спросил Колька.
- Да он врет, - убежденно заявила Наташа. – Ей-богу, врет.
- Я вру? – Генка встал с ящика. Выражение его лица – снисходительное, больше того, несколько презрительное – совсем сбило с толку Кольку и Наташу. – Я вру? Эх вы, музыканты…
- Клянись, - громко потребовала Наташа.
- Лопни мои глаза, если я хоть капельку наврал, слышишь, Колька, - он принципиально не замечал Наташу.
Колька захотел проверить Минора.
- Генка, а с чего мы начнем?
- Отвечай? Ну-ка? – потребовала Наташа.
Все решалось настолько просто, что Генка невольно струхнул. Он понял: ребята поверили ему. «А не сказать ли честно, пока не поздно: какой из меня печник? Но нет, это значит – опозориться. Только вперед, авось все будет хорошо».
- Чего особенного, - небрежно сказал он, - разберем все, кирпич за кирпичом и уложим его аккуратненько.
- Аккуратненько? Тогда давай завтра, - предложил Колька.
- Можно! – милостиво согласился Генка. Он решил утром сбегать к знакомому печнику и посоветоваться с ним.
Все складывалось так, как желал Генка. И все же чувствовал он себя неважно. Ночь прошла для него беспокойно. Снились какие-то страшные сны. То будто они сложили печь высотой с городскую водокачку, и, когда затопили ее, из поддувала хлынула вода. То печь получилась кособокая, и кирпичи, пританцовывая, напевали: «Коль не можешь, не берись, не берись!»
Рано утром он побежал к знакомому печнику, но, к великому ужасу Генки, того не оказалось дома. Генка пришел в отчаяние. Он поплелся к школе, пытаясь придумать какой-нибудь выход.
Кроме Кольки и Наташи, класть печку пришел Борис. Все они обрадовались, увидев Генку. Он стремился оттянуть начало работы, надеясь как-нибудь выйти из затруднительного положения. Но выхода не было – пришлось взяться за дело. Печь быстро разобрали, а к полудню выявилась полная беспомощность Генки: он не знал, как приготовить раствор. Выкладывая внутреннюю стенку, он без толку разбил много кирпичей, а в городе их нельзя было достать.
Только теперь ребята поняли, как их подвел Генка. Измазанные, усталые, они тяжело переживали неудачу.
- Несчастный Минор, - чуть не плача, говорила Наташа, - что ты натворил?
Борька укоризненно говорил:
- Какой же ты, хлопче, хвастунишка!
Колька ходил по комнате мрачнее тучи. «Вот Минор, вот подвел, - думал он. – Сколько кирпичей испортил!»
- Коля, - проговорил жалкий и подавленный Генка, - я тебя прошу – стукни меня разок, ну, избей. Мне будет легче, ну что тебе стоит, стукни.
- Отойди, Минор, - огрызнулся Колька, - а то и в самом деле стукну.
Забежал Каланча. Он возвращался с выгрузки дров, попутно в саду набрал яблок. С первого взгляда он понял все. Поторопились, не подождали его. А ведь он мог исправить печь. Кем только Васе не приходилось быть в годы бродяжничества.
По виду Генки Каланча догадался, кто виноват. Ссутулившись, гневно сверля Минора глазами, он свирепо двинулся на неудачливого строителя, зажал его в угол и ударил по щеке.
Колька стал между ними.
- Оставь его, Каланча, мы все виноваты.
Каланча угрюмо отошел к окну.
Все было до скуки знакомым. Около конюшни прыгали вертлявые воробьи, плотники поднимали веревками доски на верхний этаж.
- Плакала наша печь без кирпичей, - мрачно проговорил Каланча, как бы подводя итог невеселым размышлениям друзей.
- Что теперь делать? – спросила Наташа. – Что мы скажем маме, Коля?
В тяжелую минуту Наташа по привычке искала у него помощи.
Все с надеждой смотрели на Кольку.
Было душно. Речной ветерок почти не приносил прохлады. Колька расстегнул ворот косоворотки и вздохнул.
Во двор заглянул Владька, краснощекий мальчишка с большой головой, сын владельца экипажей. Он показал язык и, крикнув: «Строители-грабители», убежал.
Каланча с возгласом «Ах ты, сыч!» рванулся, готовый выпрыгнуть в окно и наказать Владьку.
- Подожди, - остановил его Колька.
- Чего ждать? – вскипел Каланча. – Ему наложить надо!
- Тебе бы только драться. Не нужно его бить. Понял? Подружиться бы хорошо! – сказал Коля.
- С буржуйским-то сынком? – не стерпела Наташа. – Ты что?
- А вот и то, - прервал он ее, - кажется, я нашел кирпичи.
- Где? – обступили его ребята.
Колька загадочно сощурил глаза:
- За мной!
(продолжение следует)
Комментарии
Отправить комментарий