Леонид Конторович
Часть 2
Глава 3
Заколдованный угол
А через день веселый шум всполошил обитателей домов, окружавших особняк миллионера.
Перестук топоров, визг пил, голоса строителей, перебранка возчиков, привозивших строительный материал, пение женщин, протиравших окна, - все привлекало любопытных. Народ собирался, чтобы посмотреть, как пере оборудуется дом миллионера в первую советскую трудовую школу.
Колька, Наташа, Генка и Каланча выпросили разрешение побелить в нижнем этаже комнату. С этим они успешно справились, если не считать одного пустяка… Несколько раз Наташа самым усердным образом белила угол комнаты, но проходило короткое время, и предательская сырость, словно издеваясь, выступала серым пятном. На что уж Генка любил подтрунивать над Наташей, и тот признавал, что стена у нее выглядит не хуже, чем у заправского маляра.
И лишь этот угол портил всю картину.
Наташа устало опустила мочальную кисть и задумалась. Она стояла на стремянке. С кисти шлепались на пол капли известки. Девочке хотелось запустить ею в проклятый угол и заодно уж выплеснуть в него всю известь.
Со двора доносился веселый галдеж ребят. В гардеробной плотники судоремонтного завода стучали молотками, устанавливая вешалки. Из учительской слышались напеваемые Ольгой Александровной одни и те же слова шуточной песни:
Полетел комар в лесочек,
Ох, ох!
Полетел комар в лесочек
И уселся на дубочек,
Сел…
«Дался ей этот комар, - с раздражением думала Наташа, - не надоест же человеку. Не ладилось бы у нее с углом, небось, не то бы запела…»
Генка, видя плохое настроение Наташа, незаметно удалился из комнаты.
- Наташа, что с тобой? – спросил вошедший Колька. – Случилось что-нибудь?
Девочка жалобно посмотрела на него.
- Как ты думаешь, черти есть на свете? Восьмой раз белю угол, а он все сырой и сырой.
- Черти? Вот придумала! Слезай, я погляжу. Ага! – Колька соскочил со стремянки. – Подожди, я сейчас прибегу!
Через несколько минут он разыскал Марию Ивановну.
- Идем к Ермолаичу, - после некоторого раздумья сказала она, выслушав рассказ о Наташиных горестях.
На ходу отдавая распоряжения работавшим, она говорила Кольке:
- Он у нас на все руки мастер. Ты его не знаешь? Он и плотник, и штукатур, и печник.
Дмитрия Ермолаича, рабочего судоремонтных мастерских, они застали на третьем этаже. Коренастый, немного сутулый, он молча, кивком головы ответил на приветствие Марии Ивановны, ни на секунду не прерывая работу. Рубанок так и летал в его руках. Мария Ивановна рассказала ему, зачем они пришли.
- Скажи, - спросила она, - как быть?
Ермолаич, слушая ее, продолжал свое дело. Мария Ивановна повторила вопрос, но плотник опять ничего на ответил.
«Он глухонемой, - решил про себя Колька. – Ему надо на пальцах рассказать». Колька живо за жестикулировал. Ермолаич с недоумением и любопытством посмотрел на мальчика. Взгляд его будто говорил: «Это еще что такое?» Удивилась и Мария Ивановна.
- Ты это зачем, - спросила она у Кольки.
- Да он же не слышит и не говорит, тетя Маруся.
Но тут «глухонемой» выплюнул изо рта в ладонь мелкие гвоздики и, к изумлению сконфуженного Кольки, сказал:
- Ты чего, парень, руками крендели вывертываешь, чай, я не туг на уши. А насчет угла штука немудреная: сырость. Надо, Ивановна, соскоблить да протереть известкой, песочком и глиной. Тут, как говорится, и весь сказ.
«Вот так глухонемой!» - Колка с трудом дождался возможности убежать.
В комнате он поведал Наташе о разговоре с Ермолаичем.
Вместе посмеялись.
- Ну, а как с углом? – спросила Наташа.
- Сейчас сделаю.
- Ты не обманешь?
- Конечно, нет.
Уверенность Кольки успокоила Наташу.
- Знаешь, Коля, возьму-ка я и вымою окна! – Она сбегала к Ольге Александровне, выпросила у нее тряпку, развела мел в тазу.
Учительница снова затянула:
Полетел комар в лесочек,
Ох, ох!
Полетел комар в лесочек
И уселся на дубочек
Сел…
Теперь Наташе эта песня очень нравилась. Она даже стала подпевать Ольге Александровне. И когда Генка в открытое окно выкрикнул: - Что это ты там комара тянешь за хвост? – она даже не обиделась.
Генка вообще такой. Уж, кажется, занят – просеивает через самодельное сито песок, - а все равно не может не по зубоскалить. Но Наташа за словом в карман не полезет.
- Отгадай, Минор, загадку, - начала она, поплевывая на покрытое мелом стекло. – На море маяк то потухнет, то погаснет, то погаснет, то потухнет – хорошо виден его огонь морякам?
- Вопрос! Конечно, хорошо!
- Эх, ты! То потухнет, то погаснет!
Генка попал впросак.
А Кольке не удавалось вывести сырость. Устали руки, заныла спина.
- Придется подождать, пока подсохнет, - не совсем уверенно проговорил он.
Наташа, сочувственно кивнув головой, подошла к нему.
- Подождем.
Генка воспользовался этим моментом, чтобы отплатить Наташе. Он подскочил к открытому окну и нарисовал на матовом от мела стекле чертика, а вместо рожек – косички с бантиками, как у Наташи.
Любуясь своим произведением, Генка отошел на несколько шагов и запел:
Сатана здесь правит бал,
Здесь правит бал,
Люди гибнут за металл,
За металл…
Кое-кто из работавших во дворе рассмеялся. Успех вскружил Генке голову. Размахивая лопатой и выкрикивая про сатану, он близко подошел к окну и тотчас поплатился.
Взмахнув грязной тряпкой, Наташа ударила Генку. Волосы у него побелели. Под смех окружающих Генка беспомощно заморгал глазами.
Привлеченная шумом, во двор вошла Мария Ивановна. «Батюшки», - всполошилась она и, схватив ведро с чистой водой, помогла Генке умыться.
- Ну, как это вам нравится? – спросила она у подошедшей Ольги Александровны. Судя по выражению лица учительницы, той это совсем не нравилось. Но она предпочитала пока промолчать.
- Хороши забавы, - сурово обратилась Мария Ивановна к приумолкшим детям. Строгий взгляд ее остановился на Кольке.
- Что ж ты, Коля? Поручили тебе ремонт комнаты, а у тебя вон что творится. Чистый грех с вами. Пожалуй, пусть лучше домой идут, Ольга Александровна, все на душе спокойнее будет. А с тобой, Наташа, и говорить не хочу.
Ребята обомлели: неужели их отстранят от ремонта школы?
- Что вы их ругаете? – горячо защищал Кольку и Наташу Каланча. – Так Минору и надо, пусть не пристает.
- Я это сам все! – неожиданно для всех заявил Генка. – Наташа с Колькой здесь не причем.
- Если так обстоит дело, - вмешалась Ольга Александровна, - пусть тогда ребята остаются.
Мария Ивановна махнула рукой: «Ох, уж эти мне защитники!» - и пошла в дом.
(продолжение следует)
Комментарии
Отправить комментарий