Леонид Конторович
Колька и Наташа
Часть 1
Глава 7
О чем говорил ездовой
Уехать удалось не сразу.
Шофер, одетый в ватник, копался в моторе.
- Старая песня, вначале будто все ничего, а потом возьмет да заглохнет, - ворчал он.
- Вот видишь, - обращаясь к Кольке, сказал Остров, - говорил я тебе - машина не из покладистых.
Шофер, не отрываясь от работы, обиженно возразил:
- Да ведь сами знаете, Андрей Иванович, какое горючее! Бензина нет. Смесь всякая, извините за грубость - навоз, а не горючее.
- Хватит обижаться, Василий Степанович. Время такое. Вот Баку возьмем - будет бензин. Управляйтесь поскорее. - Он обратился к Кольке и указал рукой на костер: - Сходим-ка посмотрим, что там.
...У костра ездовой, невысокого роста, с жиденькой бородкой и веселыми глазами, перепрягал лошадь. На санях лежали какие-то ящики, между ними, между ними , зажав коленями винтовку, согнувшись, закрыв глаза, сидел красноармеец. Ездовой оказался разговорчивым.
- Вся медицина армии уместилась на дровнях, - как старым знакомым, охотно сообщил он, поправляя упряжь. - Столько верст проехали - ничего. А туточки, перед самым домом - возьми да и лопни. От мороза или от чего другого. Чудеса!
- Чудеса в решете, - заметил Остров, - просто упряжь сгнила. Давайте-ка мы вам поможем.
- Что ты, мил человек, - уже закончив свое дело и проводя большой рукой по костлявому крупу лошади, ответил разговорчивый ездовой. - Это дело нам привышное. Вот ежели бы на закрутку одолжили.
- Пожалуйста, берите! - достал кисет Остров.
Ездовой обрадовался. Не просыпав ни крошки махорки, он ловко свернул привычными к морозу заскорузлыми пальцами цигарку. Затем, выхвати из костра горящую головешку, прикурил и жадно затянулся. Лицо его расплылось в блаженной улыбке.
- Хорошо, дюже хорошо, - только и смог он выговорить. - А вы, мил человек, не слыхали, правду бают, будто в городе шибко худо с хлебом?
- Да, правда. Хлеба не хватает.
- А с мяском, с рыбкой тоже неважно?
- С рыбкой несколько легче, а мяса нет!
- Ну-у?! - протяжно вздохнул ездовой и что-то обдумывая, почесал бородку. - Дела, дела!
Наступило молчание. Он несколько раз глубоко затянулся, крякнул и, видимо, решившись все выяснить до конца, снова заговорил:
- Ну, а...- он совсем близко подошел к Острову и, понизив голос, продолжал: - Ну, а не слыхал ли ты, мил человек, Остров тут? То есть в городе?
- Да.
Мальчик внимательно слушал их разговор. Ездовой вызвал у него симпатию, и Кольку озадачило, что Остров не назвал себя.
- А ты того... Верно, правду баишь? - заволновался ездовой.
- Правду говорю!
"Да это же он, Остров", - хотел вмешаться Колька, но сдержался, подумав, что если Андрей Иванович промолчал, значит, так и надо.
- Ну, спасибо, спасибо, - обрадовался ездовой и, подбежав к саням, толкнул красноармейца:
- Слышь, ты, Гришуха, не унывай, товарищ Остров в городе. - Он прыгнул на край саней, задергал вожжами.
- Но-но, милая, расторопная. В театр...- понукал он. - В театр... - В голосе его звучала радость. Сани, поскрипывая, тронулись.
Остров окликнул ездового.
- Послушайте, почему вы так обрадовались Острову?
Ездовой придержал лошадь.
- Э-э, мил человек, живешь ты в городе и, глядя по шинельке и сапогам, - военный, а ничего не понимаешь. Значит, необстрелянный, а то бы знал. Его весь народ Северного Кавказа знает. Там его, брат, все... Да ты поди-ка поближе, поди-ка, что я тебе расскажу.
Остров и Колька приблизились. Ездовой, полный важности, пристально, испытующе посмотрел на Острова.
- Трогай, Степаныч! - послышался приглушенный голос красноармейца.
- Да сейчас. Погоди, Гриша, дело есть небольшое. Можно сказать, агитатором впервой в жизни выступать требуется. Так вот, мил человек, - продолжал он душевно, - на большую агитацию не питай надежды, торопимся, занят, сам видишь. А все ж таки скажу тебе прямо: кто в наступлении впереди эскадрона? Он! Или возьми хоть разведку. К примеру, такой случай... да стой ты, - обозлился он на лошаденку, переступавшую с ноги на ногу, - стой, говорят тебе... Так вот, возьмем хоть случай с ширванским полком. Ширванцы - это значит, белые. Заняли они населенный пункт. Ну, в общем, чтобы недолго рассказывать... потребовала обстановка разведать силы противника. Переоделся Остров мужичонкой, в лапти и прочее - и к ним, в волчьи норы-то. Видал? То-то!.. Значит, вроде свой, местный житель. И давай с солдатами то да се, а сам все примечает и на ус наматывает.
- Степаныч, слухай, Степаныч, - донесся нетерпеливый глуховатый голос, - бросай брехать, поехали.
- Гришуха, дай договорить. Да фу ты, сбился. Так вот... один прыщавый унтер подвыпил и пошел разводить: "Мы, мол, оплот России и с божьей помощью всех красных на капусту". А он, значит, и говорит ему в ответ: "Силенок многовато потребуется". А тот: "Да ты знаешь, сколько у нас сабель, штыков да пушек?!" С пьяных глаз и проболтался. Вона как! - Ездовой, испытывая большое удовольствие от собственного рассказа, радостно рассмеялся. - Потом, значит, с солдатами запросто погуторил. И что ты думаешь? Попробуй отгадай-ка - не додумаешься. Четыреста солдат с ружьями да с "Максимами" привел, как пастух стадо.
Ездовой торжествующе умолк.
Остров, слушая, вспомнил, что он действительно ходил в разведку, переодевшись крестьянином, встречался с белыми солдатами, но с ним никто не перебежал. Лишь через несколько дней специально подготовленная группа агитаторов, засланная к ширванцам, привела с собой белых солдат.
А ездовой, принимая молчание Острова за крайнее удивление, сказал:
- Так-то, мил человек, - и, помолчав, попросил еще на одну закрутку. - Встретимся, отдам, - пообещал он.
Кисет у Острова оказался пустым.
- Ну, ничего, ничего, - успокоил его ездовой, стараясь скрыть свое огорчение. - Табачок и все прочее будет. Подлечимся чуток, отдохнем и айда на белых.
- Степаныч... Степаныч!..
- Едем, едем, Гришок! Бувайте! - махнул он рукой Острову и Кольке. Сани тронулись.
Андрей Иванович и мальчик пошли к автомобилю.(продолжение следует)
Комментарии
Отправить комментарий